Куда летят журавли… Памяти Алексея Баталова

«С Алексеем Баталовым я познакомился несколько лет назад в Крыму, в Нижней Ореанде. Погожим летним вечером он появился перед храмом, высокий и стройный, совсем не похожий на старика. Я подошел к артисту первым и, под воздействием щемящего впечатления от недавно просмотренного фильма «Летят журавли», сказал в шутку: «Алексей Владимирович, так Вас не убили?! Журавли еще не улетели?» Он мгновенно сообразил, в чем дело и, просияв своей детской улыбкой, обнял меня со словами: «Вы видите, я жив!»
Протоиерей Артемий Владимиров
(старший священник и духовник Алексеевского монастыря)

В дальнейшем знакомство протоиерея и актера продолжалось и переросло в дружбу. А за несколько месяцев до отшествия Алексея Владимировича ко Господу, истощенного телесно, но удивительно бодрого духом великого русского артиста отец Артемий приобщил Святых Даров Христа. Но мы к этому еще вернемся…
Все знают Баталова как Народного артиста СССР, великолепного актера, сценариста, кинорежиссера, преподавателя, мастера художественного слова, общественного деятеля… Но мало кто знает о нем как о христианине. Именно это и было для него главным. Поэтому его многогранная личность – это какое-то чудо, исключение из правил…
Алексей Баталов: «Верующему актеру не годится выходить на сцену – так я думал, пока не узнал, что есть канонизированный в первых веках актер, который пострадал за веру. Его имя – Ардалион, день памяти — 14 апреля. Святой мученик Ардалион принял смерть за Христа при императоре Максимиане Галерии…»
Между тем, Алексей Владимирович никогда не выставлял напоказ свою веру, не выпячивал свое внутреннее «я», не трубил о своих благодеяниях. Чем больше о нем узнаешь, тем сильнее утверждаешься в мысли, что он жил Литургической жизнью всегда, а не только во время присутствия на Божественной Литургии. Об этом говорят его поступки и высказывания. Такие выводы можно сделать из воспоминаний тех, кому довелось с ним встретиться единожды или же иметь счастье общения в течение долгих лет. Чтобы убедиться в этом, следует ознакомиться с воспоминаниями архимандрита Алипия (Светличного), который служит в Киевской епархии.

Архимандрит Алипий (Светличный): «С Алексеем Баталовым, как благочестивым христианином, мне пришлось столкнуться лет шесть тому назад в Свято- Никольском храме в Толмачах. Мне довелось исповедовать там. И только после исповеди один иеродиакон спросил меня, узнал ли я, кого исповедовал. Я сказал, что не обратил внимания. И тогда он мне сказал, что это был актер Баталов. Я всмотрелся и узнал его. Мне было очень приятно, что такой человек сохранил в себе простоту и благоговение перед Христом. И, когда уже Причащал, с заметной радостью подавал Святые Дары рабу Божьему Алексию. После службы подошел Алексий ко Кресту. И я его поздравил с Причастием. На что он посмотрел на меня внимательно и сказал: «Благодарю! Это тоже история» Слова меня озадачили, но я не стал уточнять. А потом понял: для него Причастие Христу — историческое событие. Мне бы так переживать каждую Литургию!»

Следует отметить, что счастливейшим днем для Алеши Баталова с самого детства был не собственный день рождения и не Новый год, а Пасха. В Светлое Христово Воскресение большая актерская семья Баталовых собиралась у бабушки. И это был невероятный день! Алексею позволяли не спать целую ночь. Умиротворенный мальчуган тихонько отщипывал маленькие кусочки пасхи, лакомился куличиками… Это было настоящее, неподдельное детское счастье… Настоящим счастьем, милостью Божией было и то, что, куда бы ни приезжала семья Баталовых на поселения, почти все вокруг были верующими.
Алексей Баталов: «О Православии мне не просто рассказывали — я жил в окружении верующих людей и общался с ними. Хотя сам долгое время не знал ничего по поводу своего Крещения — крещен я или нет. И представьте себе, когда я стал повзрослее и когда почил мой дядя Николай, я припомнил, как моя бабушка всегда говорила перед его приездом: «Крестненький придет». И тогда я понял, что дядя Коля был моим крестным! Но глубокое осознание себя православным христианином произошло позже…

Я многим обязан архиепископу Киприану (Зернову). Почти 40 лет он был настоятелем храма иконы Божьей Матери «Всех скорбящих Радость», на Ордынке.
Вспоминая прошлое, понимаю, что все значимые события в моей церковной жизни связаны с праздником Пасхи. Впервые на Пасхальную службу я попал еще школьником, именно благодаря отцу Киприану. Нелегко было попасть на богослужение. У церквей выставляли охрану, дозор, и следили, чтобы молодежь не ходила молиться. Я помню, как возле нашего храма стояли пионеры и следили. Даже Крестный ход разрешался только по территории храма. Пионерам и комсомольцам как раз в ограду церковную входить было нельзя. А мне б хотя бы до забора было пройти! Поэтому мы шли с мамой, и я говорил, что ее провожаю.

Церковь Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Вид с востока. Художник Н. Тамонькин. 1947 год.

А в тот день отец Киприан сказал мне прийти задолго до начала богослужения, чтобы меня не увидели доносчики. Когда я пришел, он провел меня в свою комнатку, находившуюся прямо в здании храма и имевшую внутренний балкончик. С этого балкона я и наблюдал всю службу. Первый раз в жизни я увидел Пасхальное богослужение целиком, от начала до конца, и был потрясен!
После смерти в 1987 году владыки Киприана настоятелем храма «Всех скорбящих Радость» назначили протоиерея Бориса Гузнякова. Это феноменальный человек! Более невероятного, более чистого человека я не знаю. Он был действительно святой — даже точно предсказал день своей смерти. Отец Борис, так же как и владыка Киприан, сильно повлиял на меня.

Он жил в домике недалеко от храма и по секрету, втайне собирал в подвале этого домика вещи для бедных людей. Ему приносили, кто что мог. Кто ботинки, кто одеяло заштопанное. Туда приходили старушки — я помню, как они ходили в пакетах на ногах, чтоб не замочить ног, сапог не было, видно, — приходили и брали кто что: кто калоши, кто — еще что-нибудь. А потом там, в этом же подвальном помещении, скрываясь от государства, стали заседать члены вновь организованного Общества Марфо-Мариинской обители милосердия. Именно отец Борис стал у истоков ее возрождения. И я — когда, как говорится, мозги встали на место, когда повзрослел — был среди этих людей. Но в то время там было мое служение.

Скажу даже, что Марфо-Мариинское общество — единственное, где я по-настоящему помогал. Если хотите, великое завершение этому всему — моя поездка в Иерусалим. Вдруг все сошлось в одной точке!

Я ехал туда выступать — это произошло еще в советское время, была организована какая-то встреча. И вот, наконец, я доехал до храма, где покоятся мощи основательницы Марфо-Мариинской обители, великой княгини Елизаветы Романовой и ее келейницы Варвары. Святая княгиня больным помогала, а большевики ее казнили, сбросив в шахту вместе с другими мучениками — и, говорят, еще несколько дней она ухаживала за раненым… А потом ее тело везли через Китай, долго ведь везли, а оно сейчас лежит открыто — нетленное. Господь дал мне побывать там…
Так что оказалось, что в Иерусалиме весь этот мой опыт закрепился, получил завершение, полноту».

Следует сказать о том, что Алексей Владимирович тоже благотворил… Вместе со своим единоутробным братом Михаилом Ардовым с конца 80-х помогали больным детям. Баталов, один из первых, кто стал поддерживать благотворительный фонд «Мир искусства» Вячеслава Тетерина. Благодаря фонду дети-инвалиды получили возможность обучаться музыке… Так, слепой мальчик–вундеркинд из Армавира Олег Аккуратов получил обучение в Королевской академии музыки в Лондоне. Этому фонду Баталов помогал до последних своих дней…

Возможно, это было важно для него еще и потому, что он сам прошел через эту боль… Младшая его дочь Мария-Гитана, получив родовую травму, стала инвалидом и была прикована к инвалидному креслу. Однако, окружавшая ее любовь, забота сделали свое дело, она смогла развиваться. Ее талант, любящее сердце, мужество и работоспособность творят чудеса… Мария тоже благотворит… Гонорары от изданий собственных книг и сценариев не раз жертвовала на Дом ветеранов кино в Матвеевском. Это место, где доживают свои дни актеры, которые на старости лет оказались забытыми, ненужными родственникам.

А теперь вернемся ненадолго, быть может, в самое прекрасное место на земле – полуостров Крым (совсем недавно вернувшийся домой в Россию). Большая Ялта, поселок Нижняя Ореанда, город Симферополь — сыграли немаловажную роль в жизни нашего героя.

Находясь здесь, кажется, становишься ближе к Небу… С высоты 197 метров над уровнем моря открывается прекрасный обзор. Непременно в памяти всплывает фрагмент произведения Чехова: «…В Ореанде сидели на скамье, недалеко от церкви, смотрели вниз на море и молчали. Ялта была едва видна сквозь утренний туман, на вершинах гор неподвижно стояли белые облака. Листва не шевелилась на деревьях, кричали цикады, и однообразный, глухой шум моря, доносившийся снизу, говорил о покое, о вечном сне, какой ожидает нас. Так шумело внизу, когда еще тут не было ни Ялты, ни Ореанды, теперь шумит и будет шуметь так же равнодушно и глухо, когда нас не будет. И в этом постоянстве, в полном равнодушии к жизни и смерти каждого из нас кроется, быть может, залог нашего вечного спасения, непрерывного движения жизни на земле, непрерывного совершенства. Сидя рядом с молодой женщиной, которая на рассвете казалась такой красивой, успокоенный и очарованный ввиду этой сказочной обстановки — моря, гор, облаков, широкого неба, Гуров думал о том, как, в сущности, если вдуматься, всё прекрасно на этом свете, всё, кроме того, что мы сами мыслим и делаем, когда забываем о высших целях бытия, о своем человеческом достоинстве…»
Из истории Ореанды…
В 1837 г., императрица Александра Фёдоровна получает в подарок имение Ореанда от своего супруга Николая I и заказывает проект дворца берлинскому архитектору Карлу-Фридриху Шинкелю. Предложенное в 1839 г. архитектурное решение К.Ф. Шинкеля вызвало восхищение царской семьи, но от проекта отказались по причине высокой стоимости.
В 1840 г. для создания новой версии проекта пригласили профессора Андрея Ивановича Штакеншнейдера. «Проект дворца в Ореанде» стал одним из лучших творений архитектора А.И.Штакеншнейдера.
Петергбургский зодчий, сохранив общую идею, стиль и планировку задуманного ансамбля, полностью изменил его масштаб. Он значительно уменьшил размеры будущего дворца и, переместив его с вершины горы на одну из горных террас, спускающихся к морю, смягчил «крепостной» характер здания. За основу композиции А.И. Штакеншнейдер взял план римского дома с атриумом, окруженным дорическими портиками. Он стал центром, вокруг которого были сгруппированы парадные интерьеры. Внешняя архитектура дворца носила ярко выраженный ренессансный характер. В 1842 году император утвердил новый проект.
Строительство дворца продолжалось 10 лет и было завершено к осени 1852 года. Мастера трудились под руководством архитекторов Л.В. Камбиаджио и К.И. Эшлимана. Всеми каменными работами от начала и до завершения стройки заведовал англичанин Вильям Гунт.
На фоне суровых скал и тёмной растительности царский дворец казался «волшебным замком», он выглядел лёгким и воздушным благодаря белизне инкерманского камня, открытым галереям и балконам, живописному завершению крыши.
В ночь с 7 по 8 августа 1881 г. пожар уничтожил прекрасное творение архитектуры XIX века, и только через 66 лет руины царского дворца были разобраны.
Из оставшихся после пожарища камней великий князь Константин Николаевич Романов (новый владелец имения), возвел великолепный, величественный храм в грузинско-византийском стиле…
Здесь молились Святые Царственные мученики Романовы, Святая преподобномученица великая княгиня Елизавета… В 1894 году, трижды служил Божественную Литургию Святой праведный Иоанн Кронштадский. Это мой излюбленный храм. Народ притекает отовсюду…

Вероятно, на этом снимке запечатлен день знакомства Баталова и Владимирова. На фото вместе с ними и настоятель церкви Покрова Пресвятой Богородицы в Нижней Ореанде протоиерей Николай Доненко, не только священнослужитель, но и писатель. Он трудится в пыльных архивах, для того, чтобы пролить свет на жития святых новомучеников. На его счету около десятка книг, а по профессии отец Николай — скульптор… Милостью Божией, именно ему впервые после закрытия храма и поругания святыни, спустя шестьдесят восемь лет, выпала честь отслужить первую Божественную Литургию. Литургическая жизнь налажена, приход крепнет и разрастается… Душа ликует, и не хочется уходить…

Следы вандализма никуда не делись… Уникальная мозаика работы Антонио Сальвиати при попустительстве и одобрении безбожных властей долгое время целенаправленно уничтожалась рабочими. Они скалывали смальту мозаичных панно для своих нужд. Школьники, стреляли по святыням из рогаток… В здании церкви устраивались мастерские, затем склады…

Алексей Владимирович Баталов впервые попал в Ореанду в начале 1960-х, когда над храмом нависла новая угроза. Велось интенсивное строительство санатория, и, по мнению архитекторов, церковь никак не вписывалась в современный облик Ореанды. Вступились краеведы и неравнодушный народ, в результате победили — храм был признан памятником архитектуры.

Причина приезда Баталова в Крым – очередные съемки. К столетию Чехова на «Ленфильме» решили экранизировать его произведение «Дама с собачкой». Снять фильм предложили именитому и заслуженному кинорежиссеру — Иосифу Хейфицу. Тот с ходу согласился, а вечером того же дня, читая Чехова, клял себя за поспешное «да». Был уверен, что не потянет. Но засучив рукава, взялся за работу со всей ответственностью. Хотелось как можно точнее и выразительнее передать чувства главных героев, поэтому фильм продолжительностью чуть больше часа снимали два года.
Мелодрама получилась по-настоящему глубокой и пронзительной. Премьера в СССР состоялась 28 января 1960 года. А дальше были международное признание и награды:
1960 — XIII МКФ в Каннах (Франция): Специальный приз (Ия Саввина), Приз лучшей национальной программе «За гуманизм и исключительные художественные качества»
1960 — IV Международный смотр фестивальных фильмов в Лондоне (Англия): Почётный диплом за режиссуру (Иосиф Хейфиц)
1961 — Британская киноакадемия: Диплом «За изобразительное решение фильма» (Исаак Каплан, Белла Маневич)
1962 — Премия «Юсси» в Хельсинки (Финляндия): Почётный диплом иностранному актёру (Алексей Баталов)
1963 — Премия BAFTA в Лондоне (Англия): Участие в конкурсной программе…

Интересная деталь, в качестве консультантов на съемках были задействованы две «древние», чеховских времен дамы. Они уверяли режиссера в необходимости исправления недопустимой и ужасной косолапости главного героя! Но, едва прибыл лодочник, служивший еще при Антоне Павловиче, он сразу отметил, что шляпа-котелок Гурова, такая же, какая была у Чехова! А главное, оказалось, что Баталов точь-в-точь также косолапит как косолапил известный писатель!

Из воспоминаний заведующей научно-экспозиционным отделом Дома-музея Чехова Алла Ханило: «В Крым киношники приехали в начале лета. Остановились в Ялте, в гостинице «Украина», оттуда до набережной, где шли основные работы, рукой подать. Пробыли тут почти до осени. Купались в море, объедались мороженым и фруктами. Сами съемки проходили преимущественно по утрам. Режиссеру нужно было особое освещение, к тому же в это время на набережной не так много народу. Тем не менее, даже в столь ранние часы от желающих получить автограф у Ии Саввиной, игравшей Анну Сергеевну, и Алексея Баталова — киношного Гурова, отбоя не было…»
Существовала еще одна веская причина, объясняющая долгий процесс производства кинофильма. Во время съемок возникла большая проблема со здоровьем Алексея Владимировича Баталова. Артист почти ослеп на один глаз. Заключение врачей – сниматься больше нельзя!

Алексей Баталов: «Съемки пришлось прервать из-за моей болезни глаза. Я попал в больницу в Симферополе. Меня лечила прекрасный доктор, знаменитый офтальмолог Азарова-Храпова (неугодная, из Москвы выжитая). Она возглавляла двухэтажное глазное отделение в Симферопольской больнице, очень мне помогла. Все врачи твердили одно: «Сниматься вам больше нельзя. Категорически». Дело в том, что софиты, без которых невозможно обойтись в кино, очень плохо влияли на мое зрение. Одним глазом я уже почти не видел. Но Азарова-Храпова, подлечив меня, разрешила мне сниматься, рассказав оператору, какой свет можно на меня направлять, а какой нет…»
Дальше, чудесным образом скорбь и болезнь обратились на радость… Азарова была в прекрасных отношениях с архиепископом Лукой (Войно-Ясенецким) – великим хирургом, чьи труды — «Очерки гнойной хирургии», до сих пор изучаются студентами мединститутов. Как-то Азарова-Храпова и Войно-Ясенецкий сидели на больничной лавочке в саду и беседовали. Алексей Баталов, проходивший в тот момент мимо, был представлен будущему прославленному святому (на Юбилейном Архиерейском Соборе в 2000 году святитель Лука Крымский был прославлен в лике святых новомучеников и исповедников).

Что общего между Святым Лукой и нашим героем помимо благочестия? Оба щедро одарены художественным талантом. Валентин (будущий исповедник Лука), очень хорошо рисовал и, раздумывая о выборе жизненного пути, не исключал возможности стать живописцем. Однако предпочтение отдал медицине — несомненно больше пользы будет, если он будет лечить людей…

Алексей Баталов: «Мы обменялись несколькими фразами, и я вернулся в палату, не желая мешать разговору собеседников. Позже я случайно встретил владыку в городе, и он узнал меня… Он был удивительным человеком. В эти годы он уже не оперировал, но в больнице были люди, которые рассказывали мне, как владыка приходил на операцию в подряснике, как убирал бороду в специальный мешочек и обязательно перед началом операции ставил йодом крест на теле больного.
Сейчас опубликованы новые материалы о жизни архиепископа Луки, из которых понятно, как он жил, под каким давлением находился. Я читал книгу о нем, — это, по сути, сборник документов и доносов на владыку — шесть человек за ним следили, доносили. И действует эта книга сильнее, чем художественная литература о нем. Сейчас эти документы открылись. И молодые люди могут отчасти себе представить, как приходилось тогда выживать великому человеку, в каких условиях находиться, и при этом оставаться на выбранном однажды пути к Богу. Оставаться достойным своего сана.
Всякий раз, когда я бываю в Крыму, захожу в Свято-Троицкий собор Симферополя, где покоятся мощи святителя, прошу его молитв…»

Корр.: Ваша дочь, Маша, тяжело болеет. Удивительно, что Вас не сломило это тяжелое обстоятельство…

Алексей Баталов: «Здесь уже ни на кого на земле не надеешься. Здесь — Его воля. Но тут, ни в коем случае нельзя роптать — на судьбу, на несправедливость. Я стараюсь не роптать, а просить и надеяться. И делать что-то такое, чтобы заслужить помощь… Важно воспринимать каждый следующий шаг, каждое, пусть небольшое, достижение — как подарок».

Корр.: Много таких подарков в Вашей семье?

Алексей Баталов: «Моя жена и дочка — мой подарок, это самые светлые люди в моей жизни. После рождения Маши жена, Гитана, оставила свою карьеру цирковой артистки и полностью посвятила себя ребенку. Дочка, несмотря на то, что постоянно находится дома, получила хорошее образование: окончила ВГИК, сценарный факультет, хотя обучение ей очень тяжело давалось, физически тяжело. Сейчас Маша пишет развернутые рецензии, анализы музыкальных произведений, очень много читает и знает гораздо больше меня: если мне нужно что-то уточнить, будь то из истории Церкви или из других областей, я сразу обращаюсь к ней.
Наша дочка – это, без преувеличения, феномен. Она полностью разрушает представление обывателя о больных ДЦП, о том, что их мир ограничен. Она сделала себя сама! Поступила во ВГИК хоть и не без моей помощи, но она и до этого писала, и ее работы показали, что уровень у нее достойный. Потом по ее сценарию был снят фильм, и она постоянно что-то пишет, все время у компьютера. Она очень много читает. И прекрасно разбирается в классической музыке. Недавно она начала писать рецензии в газеты, и в мире музыкальной критики ее приняли. Я не устаю этому этому удивляться, могу с гордостью сказать, что моя дочь гораздо умнее меня и в многом меня произошла. Ведь мои школьные годы пришлись на войну, я почти не учился, например не знаю ни одного иностранного языка. Конечно, это все было бы невозможно, если бы мы ею не занимались. Дети с таким же диагнозом, брошенные родителями в интернате, вырастают ограниченными, а наша дочка выросла в любви и заботе. Это очень важно.

Я вам рассказал сейчас обо всем, за что я благодарю Бога…»

Корр.: Если бы была возможность что-то изменить в жизни, что бы Вы изменили?

Алексей Баталов: «Я бы поправил все – и с самого начала. Чем дальше, тем больше понимаю, как виноват перед мамой и отцом, все острее помню, как часто их обижал, как не делал то, что обязан был сделать. А я и на кладбище-то бываю безобразно редко…
Мне хочется исправить, переозвучить многое из моих фильмов. Нынче никому не интересно, я ли их так сделал или же меня вынудило начальство…

Корр.: А что вы скажите по поводу своего имиджа «настоящего мужчины»?

Алексей Баталов: « А я только играл роль настоящего мужчины. Да я и артист-то не «настоящий»!.. Никогда не комплексовал по поводу упущенных ролей, неиспользованных возможностей. Делал то, что мне нравится, никуда не торопился. Мое самочувствие складывалось из более личностных компонентов, нежели профессиональная востребованность. Я просто Баталов…»

Спустя несколько земных лет…

Две тысячи семнадцатый выдался богатым на потери… Пятнадцатого июня многие в обществе осознали, что вместе с Баталовым словно отошла целая эпоха…

Вспомнилось еще одно высказывание Алексея Владимировича…

Алексей Баталов: «Времена меняются, а хорошие люди остаются, я даже думаю, в том же числе. Просто хамов сейчас больше видно и им больше орать можно. А я думаю, что количество прекрасных, талантливых людей остается. Просто вы их больше или меньше видите, а они никуда не делись…

«Время?
Время дано.
Это не подлежит обсужденью.
Подлежишь обсуждению ты,
разместившийся в нем» — (процитировал поэта Наума Коржавина).

Так вот, когда рассказывают вам, что не повезло со временем, а вы спросите: «А у кого хорошее? А у Сахарова удачное? А Джордано Бруно удачное время? А у Леонардо да Винчи? А у Баха удачное время — если сын в его сочинения селедку заворачивал? Так что дело не в том, что Баху сильно повезло, а в том, что он делал еще что-то, кроме всего прочего…»

Протоиерей Артемий Владимиров: «Бог даровал мне приобщить великого русского артиста Святых Христовых Таин. Это было в госпитале, на Лазареву Субботу. Истощенный телесно, но удивительно бодрый духом, Алексей Владимирович встретил меня той же обаятельной улыбкой и по-детски радостно перекрестил. Я напомнил ему эпизод нашего знакомства в Крыму. Дух жизни витал над этим необыкновенно скромным, примиренным со своим земным жребием человеком. Баталов подписал мне автобиографическую книгу с множеством семейных фотографий.
Среди них я отметил для себя снимки с царственной Ахматовой в доме у Ардовых, на большой Ордынке. Однажды Анна Андреевна едва ли не насильно всучила вернувшемуся из армии Алексею немалую сумму денег — на костюм. У Ахматовой обыкновенно не было никаких средств, деньги она тогда получила за литературный перевод. Юный Баталов не устоял перед искушением и купил вместо брючной пары подержанный «Москвич»… Кто мог знать, что на этой самой колымаге Алексей Баталов привезет в Комарово на могилу Ахматовой деревянный крест, заказанный им на Ленфильме?..
Уходя из больницы и спеша на всенощную под Вербное Воскресенье, я вдруг представил себе тонконогого журавля, который уже был готов, последний раз взмахнув большими крыльями, покинуть насиженное место…

А куда же летят журавли?
В век ушедший, мы все в нем бывали.
В Ленинград, где у быстрой Невы,
Спрыгнув наземь с пустого трамвая,
Веронику пытаясь догнать,
Он кружил вокруг тихого сфинкса…
А затем, у березок, на гать
Бездыханным навек опустился.
А еще журавли прилетят
Прямиком на Большую Ордынку.
Не бывал там татарский Ахмат —
Поэтесса, с главы сняв косынку,
Журавлиный услышала клич…
И, без мысли о собственной смерти,
Лёше денег дала на «Москвич».
Между тем, средь дневной круговерти,
Проступил в полусумраке крест…
И теперь тот стоит в Комарово.
На машине до северных мест
Его вез Алексей… Ныне, снова
Поднимается в воздух журавль.
Взмах крыла был прощальною вестью.
На земле нам не свидеться, жаль.
Его жизнь теперь там, в поднебесье…»

Почему Алеша Баталов с младенчества среди прочих торжеств отдавал предпочтение Пасхе? Думается, разгадка лежит на поверхности…

Ведала детская безгрешная душенька — смерти нет…

Там, за невидимым человеческому глазу горизонтом, куда время уносит от нас прекрасных белокрылых журавлей, подобных Баталову, там существует лишь жизнь вечная и радость о Господе…

Христос победил смерть!

Юлия Воинова-Жунич

http://rys-strategia.ru/